Подборка публикаций о классиках отечественного фолк-рока. Отражены различные этапы творческого пути группы. Много фотографий. Сканы оригиналов - по ссылке в конце.

I. "Смена" №24 за 1976 г. Автор не указан, можно лишь предположить по манере изложения, что это некий хороший знакомый всех участников, знающий внутреннюю "кухню" группы.


По всему городу мокли огромные афиши — «Песняры». Знакомый сказал: "Зря бумагу переводят. Попробуй достань билет".

Минский Дворец спорта был уже заполнен, а директор ансамбля Знак (фамилия такая) по-прежнему боялся выйти из кабинета и не подходил к телефону — прятался от знакомых.

"Песняры" бродили по холлу, готовясь к выходу на сцену, а руководитель ансамбля Владимир Мулявин оставался в одиночестве.

— Поверь, я снова стал волноваться, как в первое время. "Долю" показываем. Проба не первая, но всякий раз думаешь: как воспримут на этот раз?..

Один довольно известный певец жаловался:

— Работу свою люблю, ничем другим заниматься не смог бы, и все-таки приедается. Случается, пою, а сам о всякой всячине думаю: о билетах в кино, о примерке... Потом слышу аплодисменты. Ага, думаю, песня закончена, пора раскланиваться.

С места звукооператора смотрю на хорошо знакоыое, высвеченное юпитерами лицо Мулявина, слышу в его голосе необузданную стихию и не могу, хоть убейте, представить подобное с ним. Лауреат премии Ленинского комсомола композитор Игорь Лученок, один ИЗ активнейших авторов "Песняров" говорит: "Мулявин не просто импровизирует. В его голосе, в его музыке слышатся самые тончайшие изменения, происходящие в его душе. И это свое состояние он передает всему ансамблю".

Вспоминаю маленькую, затертую и пожелтевшую от времени фотографию — мальчишка в солдатской форме самозабвенно играет на балалайке. Это Мулявин. В то время его отличали упрямство и желание научиться играть на всех инструментах. В оркестр Белорусского военного округа он пришел, по словам музыкантов, законченным "джазменом", но зеленым аранжировщиком. Здесь, в военном ансамбле, он познакомился с будущим костяком "Песняров" — Леонидом Тышко, Владиславом Мисевичем, Валерием Яшкиным и Александром Демешко. Армия помогла им узнать друг друга поближе, помогла сделать вывод: они не случайные встречные, а единомышленники.

Сегодня Валерий Яшкин вспоминает:

— Решили сколотить ансамбль и понеслись со своей идеей в филармонию. У нас ничего не было — ни ставок, ни крыши над головой...

Они ночевали чуть ли не на вокзале, на обед заказывали по шесть гарниров и играли, играли...

Был в ансамбле хороший трубач. Однажды проснулись утром, а его нет. Только записка: "Ребята, я вас люблю, но жить так больше не могу, простите".

В то время я слушал их впервые в студенческом клубе. Ансамбль назывался "Лявоны». На сцену вышли весельчаки и балагуры, державшиеся, однако, степенно. Тогда о них писали: "Кафтаны и усы украшали "Лявонов", делая их похожими на деревенских голосистых молодцов, а Мулявина — на "дядьку" этого песенного братства".

В одной из газет в те дни появилась статья "Быть или не пыть "Лявонам"?". Да, вопрос ставился именно так. Тогда неясно было, "выживут" ли вообще на сцене вокально-инструментальные коллективы, а тем более эстрадный фольклорный ансамбль.

"Лявоны" — их было всего шесть человек, — как могли, сражались за право на существование. На Всесоюзный конкурс артистов эстрады они поехали уже как "Песняры". До этого конкурсы артистов эстрады не проводились ровно двенадцать лет, и поэтому внимание к его участникам было самым пристальным.

Мулявин вспоминает:

— Смотрю на счастливые лица ребят и сам до конца не понимаю, что произошло. Неужели и в самом деле успех?

Член жюри конкурса Ирма Петровна Яунзем писала: "Этот ансамбль остался в памяти как яркая творческая индивидуальность. «Песняры» — коллектив необычный во всех отношениях. Одновременно и современный и народный..."

Мой давний приятель Александр Демешко, ударник ансамбля (его называют "мотором" "Песняров"), рассказывает:

— Мы еще друг друга поздравляем, а Володя Мулявин спрашивает: "А дальше что делать будем?". Надо было выбирать окончательно и бесповоротно. по какому пути идти. И мы выбрали.

Они хорошо знали народную музыку — Тышко по профессии был домристом, Яшкин — баянистом. Демешко закончил музыкальное училище по классу цимбал, Мисевич прекрасно играл на кларнете, а сам Мулявин — на балалайке.

Они хотели, чтобы их ансамбль стал пропагандистом песенного искусства народа. Главным же принципом «Песняров" стал поиск современного прочтения народной песни.

Говорю Мулявину:

— За эти годы ансамбль здорово изменился, зазвучал по-новому...

— Первое время, если помнишь, у нас не было солистов. Потом пришли Борткевич, Кашепаров... Сперва обходились без рояля, но необходимо быпо расширить палитру звучания. И пошло... Но мы и теперь все до единого поем, а певцы наши прекрасно играют.

Демешко, страстный футбольный болельщик (после дневного концерта, перед началом вечернего, он не отдыхает, а мчится на стадион), говорит:

— Мы как футбольная команда, в которой все игроки — в нападении...

Попасть в ансамбль сложно. Требования предъявляются строгие — необходимо быть влюбленным в музыку, иметь талант и быть своим в чисто человеческом смысле. Кстати, пубпика воспринимает появление каждого нового участника настороженно. В Киеве Мулявину показали Юру Денисова. Он пригласил его на прослушивание в Минск. Потом Денисов долгое время проходил испытательный срок, а Муляиину звонили, писали: "Зачем вы взяли Денисова, он лишний в ансамбле..."

Сегодня Денисов — полноправный член "Песняров", у него редкие вокальные денные, он прекрасный скрипач. И звонки прекратились — Мулявин доказал зрителю, что ввел в ансамбль настоящего музыканта.

Мы ехали в машине по ночному шоссе. После аварии (в те дни в Минске все спрашивали: "Что с Мулявиным?") он стал водить машину особенно осторожно и за рулем был непробиваемо молчалив.

Остановились на развилке. Он распахнул дверцу. В машину ворвался осенний ветер.

— Да, пришел успех. Рецензии в газетах и журналах, аншлаги по всему Союзу — в Москве, Ленинграде, Хабаровске.. Объездили все социалистические страны, выступали во Франции, в ФРГ, в Швейцарии. И снова проблемы. Мучительные, требующие немедленного ответа: что делать дальше?

Они не шли на компромиссы, не "прокручивали" бесконечно вещи, которым заранее был обеспечен успех. Мулявин пошел по пути постепенного, но постоянного обновления репертуара. Даже во время гастролей не прекращались репетиции. Мулявин понимал: ансамблю стало тесно в рамках песни — запев, припев. Он создает не просто песни, а песенные композиции — «Балладу о Викторе Хара», «Балладу о четырех заложниках», "Балладу о комсомольском билете". Всем хорошо знакомую «Темную ночь» он тоже развернул в балладу, и лирическая песня превратилась в полный трагизма разговор о войне. В этих новых для ансамбля работах «Песняры» оставались верны себе. Они по-прежнему отдавали предпочтение сильному, "открытому" звуку, чистому и отточенному. Их голоса сливались в стройном созвучии, то бархатном, почти невесомом, то мощном и праздничном. Но Мулявин мечтал уже о другом — как композитор, как руководитель ансамбля, как певец и музыкант. "Песняры" шли к "Доле".

Валерий Яшкин говорит мне между выходами на сцену:

— Любой жанр не может, не имеет права топтаться на месте. Эстрадный жанр тоже, жанр эстрадной песни — тем более. Заметь: зрителю наскучила статика, исполнители, замершие у микрофонов с гитарами в руках, не вызывают былого восхищения. Многие ансамбли зашли в тупик, одни из них, вчера еще популярные, стали распадаться, другие забыли об аншлагах, третьи снивелировались и стали похожи на десятки других...

Яшкина, одного из самых первых соратников Мулявина, всегда притягивала режиссура. И, как это ни трудно для него Было, он ушел из ансамбля на Высшие режиссерские курсы. Два года был оторван от ребят, два года не переставая думал об ансамбле и уже с режиссерской "колокольни" осмысливал сделанное. Именно в Москве, занимаясь в аспирантуре ГИТИСа, он перечитал раннюю лирику песняра земли белорусской Янки Купалы и мысленно выстроил спектакль. В работе над либретто "Доли" ему помогло то, что он великолепно знал каждого исполнителя. Идеей поделился с Мулявиным. В августе прошлого года раздался звонок: "Валера, приезжай". И назавтра Яшкин, расставшись с аспирантурой, вернулся к "Песнярам".

Некоторые называют сегодня "Долю" оперой, некоторые — спектаклем. Начинают говорить даже о театре «Песняров». Мулявин не соглашается:

— Это слишком громкие слова. "Доля" — это народная притча в семи картинах. Мы и раньше обращались к слову Купалы, но на этот раз хотелось сделать так, чтобы его поэзия зажила в совершенно ином, быть может, даже в неожиданном эстетическом качестве.

Я помню репетиции «Доли» — с одиннадцати вечера до пяти-шести утра. Площадки не было, и приходилось, не прерывая гастролей, репетировать по ночам. Часто "Песняры" уходили с репетиций измученные, опустошенные, порой разуверивались в оправданности риска. Было нелегко преодолеть «сопротивление материала», с которым ансамблю пришлось иметь дело на этот раз. Не у всех хватало сценической культуры. Но работа продолжалась — как никогда напряженная, изматывающая.

Мулявин рассказывает:

— Мы, и выступая за рубежом, репетируем так же, как дома.

Приезжаем из гастролей по Венгрии. Знакомые спрашивают: как тебе Будапешт, понравился? А я его и не видел: концертный зал — номер отеля — концертный зал...

Итак, "Доля". О фольклорных истоках притчи говорит уже сам перечень действующих лиц: Весна — Л. Борткевич, Лето — Ч. Поплавский, Осень — Ю. Денисов. Зима — В. Мисевич, Голод — В. Яшкин, Холод — В. Николаев.

Главные же действующие лица: Мужик, он же Пастушок, — А. Кашепаров, Жена, она же мать. — дебютировавшая в ансамбле Л. Юсупова. И, наконец, Купала — в исполнении В. Мулявина — автор и комментатор всего происходящего на сцене, чье прямое обращение к зрительному залу помогает наладить духовную связь между Вчера и Сегодня.

Действие открывается своеобразным прологом, в котором Купала приглашает зрителей в прошлое, чтобы рассказать, "як тут горасна и цяжка жыу наш бедны люд".

Уже увертюра обещает нам знакомство с музыкой современной, отмеченной достижениями искусства сегодняшнего и в то же время идущей от народных песенных традиций. Композитор Мулявин нигде впрямую не цитирует музыкальный фольклор, но симпатии его музы не оставляют сомнений — народный мелос, услышанный чутким к современным ритмам художником.

Пролог окончен, на сцене появляется Мать, которая поет «Колыбельную» ребенку. Над ним, спящим, слетаются духи: Горе, Голод, Холод — спутники мужицкой жизни. Они саркастически обещают спящему Пастушку все "богатства земные". Характер сцены хорошо передает музыка, в которой трогательная проникновенность «Колыбельной» сменяется гротесковыми интонациями шабаша духов, где перевес явно на стороне Горя, Голода и Холода, оттесняющих Счастье.

Вторая картина представляет нам подросшего Пастушка, рассказывающего навестившей его Матери про свое нелегкое житье-бытье в людях. А затем следует сцена крестьянской свадьбы, пожалуй, лучшая в спектакле: и по музыкальным характеристикам и по изобретательности постановки... Но свадьба окончена. К Пастушку, превратившемуся в Мужика, обращается Весна, приглашая его в поле. Но у Мужика даже «зерня к севу няма». Пробует подбодрить Мужика пришедшее Лето. Но нет покоя и веселья на сердце пахаря и его жены, которые жалуются на «жыццё беспрасветнае». Купала не соглашается с ними. "3найце, лиха ператрэцца, и маланка долей блисне!" — говорит поэт.

Приход Осени снова застает Мужика в отчаянии, а с Зимой, символом тягот и невзгод крестьянской жизни, у него и вовсе не остается сил бороться. Поднимается буря. Мужик умирает.

«Што ж ты спиш, беларуски мужык, глянь, устали усе, як свет божы вялик!» — звучат строки Купалы. Эпилог притчи переносит зрителя в наши дни. Только получив волю, о которой говорил песняр, Мужик нашел свою Долю, свое Счастье.

Я смотрю спектакль (в процессе работы он претерпел значительные изменения) и снова вспоминаю запавшую в память ночную репетицию в филармонии. Мулявин говорил мне в ту ночь:

— Ребята устают, порой выглядят растерянными, мне тоже бывает страшно: вытянем ли?

Сегодня можно сказать — вытянули! И Большая заслуга в этом постановщика спектакля В. Яшкина, балетмейстера Л. Дудченко, художника Л. Бартлова. мастеров света В. Осипова и Г. Шнейдермана, чье творческое содружество позволило создать по-настоящему яркое, театральное зрелище. Декорации, световые и цветовые эффекты, сопровождающие все действие, стали полноправными партнерами слова и музыки в спектакле.

Прошу Яшкина:

— Расскажи о ребятах...

Он трет лоб:

— Думаешь, это просто сделать, когда знаешь их как самого себя или даже лучше?.. Шура Демешко только с виду добродушный увалень и балагур. Его оптимизму можно позавидовать, а иногда он так метко подденет... Владислав Мисевич слегка ироничен, Леня Тышко выглядит замкнутым, неприступным, но на самом депе он, как никто другой, поймет тебя в трудную минуту, у Толи Гилевича и Чеслава Поплавского похожие характеры — их из себя ничем не выведешь. Володя Николаев склонен к гротеску, насмешке (не случайно он нередко выступает как мастер пантомимы). О солистах — Лене Борткевиче и Толе Кашепарове — речь особая. Они почти в одно время, правда, по-разному, пришли в ансамбль, и без них я не мыслю сегодня «Песняров». Борткевич — лирический герой. Образная сфера Кашепарова — острая характерность. Оба преданны музыке, могут работать до изнеможения... Мулявин? Я не встречал таких работоспособных людей, как он. Без этого своего качества он не добился бы столь многого, как композитор, певец, музыкант, как руководитель коллектива, наконец...

Перед Мулявиным большущая стопка писем. Письме разные. «Товарищ Мулявин, никак не могу достать билеты на ваш концерт. От этих билетов зависит моя судьба. Высылаю вам конверт с обратным адресом — положите туда два приглашения, мне и невесте». «Уважаемый Владимир Андреевич, я давно собиралась написать вам это письмо... Давайте с вами встретимся...»

Мулявин улыбается:

— Но есть письма и серьезные. Вот одно из них: «Что после "Доли"?»

— И я хотел задать тот же вопрос.

— "Доля" — трамплин к большой, еще более серьезной работе. Да, снова единый сюжет, единый музыкально-драматический замысел...

II. "Смена" №1 за 1982 г.

"Песняры". Популярность этого ансамбля действительно нестареющая. Клуб "Музыка с тобой" постоянно получает письма, в которых читатели интересуются, над чем работает ансамбль, каковы его планы. В предлагаемой публикации "Песняры" рассказывают о себе сами.

НОВЫЙ ЛАД "ПЕСНЯРОВ"

— Недавно "Песняры" отметили свое двенадцатилетие. За это время ансамбль записал пять пластинок, каждая из которых была новым шагом в творческом развитии группы. Концертные программы "Песняров" никогда не повторяют одна другую. На последних гастролях в Москве и Московской области прозвучали два новых цикла — народные обрядовые песни н песни на стихи шотландского поэта Роберта Бернса...

В. МУЛЯВИН. Собственно, мы никогда и не отходили от своей традиционной тематики — белорусских народных песен. Нам только Ютелдсь исполнить их по-новому, так, чтобы, один раз прослушав, люди сразу узнавали: поют "Песняры". Трудно было найти нужную манеру исполнения. Народные песни рождались н пелись в крестьянских домах, в поле, на гуляньях и в праздники, а музыкальные инструменты делали простые люди — народные умельцы. Не голый текст, а весь этот живой, яркий колорит и нужно было перенести на современную эстраду.

Народные белорусские песни "Рушники", "Косил Ясь конюшину", "Ой рано на Ивана", "Стоит верба" и другие составляли стержень наших первых программ, первых пластинок. Но постепенно появилось желание перейти к более сложным музыкальным формам. Это были "Песни о доле" и особенно "Гусляр" Игоря Лученка — поэма-легенда по произведениию Янки Купалы "Курган". Здесь мы попытались соединить народную песенную мелодику с современными симфоническими приемами, здесь много сложных вокальных моментов, в том числе и капелльных. Мне трудно говорить о том, получился "Гусляр" или нет, наверное, все-таки он рассчитан не на массовую аудиторию. Какая-то часть слушателей из-за большого временного звучания, серьезности, симфонизма отошла от нас. Поэтому появилась необходимость найти новую форму, в которой бы соединились масштабность "Гусляра" с доступностью первых работ ансамбля. Это немного
похоже на радугу — она едина, но состоит из отдельных цветных полосок. Такой новой формой и стали для нас обрядовые песни.

— Теперь вопрос к вам, Владислав. В начале каждого концерта вы рассказываете слушателям о народных обрядовых песнях, о специфике их исполнения. Пожалуйста, познакомьте с ними и нашу читательскую аудиторию.

В. МИСЕВИЧ. Обрядовые песни делятся на четыре части по временам года: зимние — колядные, весенние — волочебные, летние — купальные и осенние — жнивные. В этих песнях люди желали друг другу здоровья и счастья, любви и верности, легкой борозды в поле и богатого урожая. Словно родниковая вода, отражают они душу народа. Посмотрите, какие красивые названия у песен: «Дажинки», "Ой, на мире по синему Дунаю", "Сегодня Купала, завтра Ян", "Поженила мать молодого сына". Тексты этих песен были найдены во время поездки "Песняров" с Игорем Лученком по полесским деревням. А слова обрядовых песен нам предоставил Институт фольклора Белорусской Академии наук.

— Второе дыхание последней программы "Песняров" начинается с песен на слова Роберта Бернса. Музыку к ним написал участник ансамбля пианист Игорь Полевода. Обращение к шотландскому классику — это эксперимент?

И. ПОЛЕВОДА. В какой-то степени — да. Владимир Георгиевич говорил о том. что сейчас мы ищем новые формы работы. Цикл песен не слова Бернса еще более облегчен, чем цикл обрядовых песен. Здесь слушатели не испытывают трудностей, связанных с пониманием текста, мы пользовались прекрасными переводами Маршака.

Поэзия Бернса близка по духу нашему ансамблю. Он бережно относился к фольклору, просто и красочно рассказывал о труде и быте крестьян, об их радостях и печалях, его стихи напоминают народные песни. В автобиографическом письме к доктору Муру Бернс писал: "От старых песен прорастали дремавшие во мне зерна поэзии..." Конечно, песни разных народов отличаются друг от друга, но есть в них что-то общее, понятное белорусу и шотландцу, русскому и французу. Именно интернациональность народной песни мы и попытались покзать в этой работе.

На последних концертах ансамбль нсполнил четыре вещи: "Песню бродячего скрипача", "Песню старой маркитантки", "Базарный шут", "Моему незаконнорожденному ребенку". Всего цикл включает одиннадцать песен.

— Музыковед А. Петров писал: "Песняры", по сути дела, создали заново белорусскую эстраду. Они но всем были первыми..." Но вреия шло, в Белоруссии появлялись новые интересные ансамбли, ставшие сегодня в какой-то мере соперниками "Песняров". Как вы к этому относитесь?

В. МИСЕВИЧ. Да, в последнее время стало трудней удержаться на волне популярности. Повысилась требовательность слушателей: они получают больше музыкальной информации, у них есть выбор. Сейчас каждый ансамбль имеет своих поклонников. Нас радуют успехи других, например, ансамбля "Сябры", руководитель которого Валентин Бадьяров одно время работал в "Песнярах". У них есть удачные вещи — "Девушка из Полесья", "Глухариная заря", "Кася". Это Относится не только К белорусским ансамблям: приятно, что успешно работает с русским фольклором, например, "Ариэль". И здесь нет соперничества, конкуренции, у нас общее дело — показать свежесть и чистоту песенного богатства советского народа.

- За последнее время состав "Песняров" немного изменился. Как приходят музыканты в ансамбль, какие требования ставятся перед ними?

В. МУЛЯВИН. Во-первых, это должны быть профессиональные музыканты. Во-вторых, люди, постоянно творчески работающие. И, наконец, просто хорошие люди. Относительно недавно работают в "Песнярах" Игорь Полевода, Владимир Ткаченко, Сергей Лапташев.

С. ЛАПТАШЕВ. Для любого музыканта "Песняры" — это прежде всего школа высокого профессионального мастерства. Более опытные участники ансамбля: Александр Демешко, Леонид Тышко. Анатолий Кашепаров и другие — помогают молодым быстро освоиться в коллективе, начать работать "в один голос" с остальными. В то же время в нашем ансамбле каждый может сохранить индивидуальность, личное творчество, предложить что-то свое...

— И последний, традиционный вопрос...

В. МУЛЯВИН. Естественно, планы на будущее. В ближайшее время — гастроли в Латинской Америке, затем будем продолжать работу над Бернсом. В следующем году "Песняры" подготовят большую трехчасовую программу, посвященную 100-летию со дня рождения народных поэтов Белоруссии — Янки Купалы и Якуба Коласа.

С "Песнярами" беседовал
Евгений МОСКАЛЕВ.

III. "Смена" №23 за 1984 г.

ПО ПРАВУ ПАМЯТИ

Ветер гонит желтую осыпь листьев по мокрому асфальту, и холодный дождь заставляет поднять воротник. В Минске осень. Но возле филармонии не чувствуется ни дождя, ни пронизывающего ветра — множество людей, собравшихся здесь, озабочены одним: не проворонить бы лишний билетик.

На потемневших от дождя афишах — "Песняры". Их новая программа называется "Через всю войну". По общему мнению, она вновь заставила любителей музыки заговорить о "феномене "Песняров". О музыкантах, которые, кажется, так никогда и не устанут удивлять. Своими идеями, своей музыкой.

А как начиналась новая программа, успевшая уже завоевать сердца довольно-таки изощренных слушателей Москвы, Ленинграда, Минска, Керчи, Феодосии?

Три года назад в нежаркий августовский день я бродил с Владиславом Мисевичем. одним из "патриархов" "Песняров", по уютному курортному городку Нарочь. Потом мы зашли в книжный магазинчик. На полке стоял томик стихов Валентина Тараса, человека удивительной судьбы, едва ли не самого юного партизана Белоруссии, прекрасного прозаика и поэта.

Мисевич просто прикипел к книжке, а потом на улице сказал:

— Надо показать Мулявину. По-моему, это то, что он ищет. Такого я ни у кого не читал.

А через месяц в моем редакционном кабинете Валентин Тарас познакомился с Владимиром Мулявиным, и, кажется, они поняли друг друга с полуслова. Мулявину нужны были стихи, написанные человеком, для которого война стала частью жизни. Потом, правда, они довольно часто спорили, порой даже довольно резко, но в тот вечер они расстались чрезвычайно довольные этим знакомством и воодушевленные предстоящей большой работой.

Так начиналась эта программа.

...Вновь на афишах "Песняры". "Через всю войну"...

Пожалуй, на нашей эстрадной сцене это первая столь крупная программа, обращенная к серьезнейшей теме. По своей внутренней заданности — спектакль. Работа, требующая не только мастерства инструмемтального и вокального, но и немалого мужества. Ведь даже самую простую музыкальную историю "Песняры" всегда рассказывали зрителям предельно честно, нисколько не лукавя, а здесь война... И нужно за полтора часа пройти вместе с песней по ее огненным дорогам и взглянуть на нее глазами людей сегодняшнего дня. В большинстве своем знаюших о войне из рассказов...

Хорошо помню: когда Мулявин принялся за эту ответственную работу, как это нередко случается, информация "просочилась", и многие даже искренне любящие "Песняров" люди недоуменно пожимали плечами.

— О войне с эстрады?.. Можно, конечно, написать песни, можно растрогать слушателей памятными мотивами, все это, конечно, можно. Но это уже было и с блеском когда-то исполнялось Утесовым, Шульженко, Бернесом. Но то были песни. А целевая программа, эстрадный спектакль?.. Нет. это невозможно.

Сейчас с улыбкой вспоминаешь о тех разговорах двухгодичной давности.

Всего полгода живет программа "через всю войну", но уже ясно, что она стала явлением белорусского искусства и ей суждена долгая жизнь и на сцене и в людской памяти.

Нет, эти слова не должны показаться чересчур категоричными. На многих концертах я видел заплаканные глаза и просветленные лица зрителей от 18 лет до 60. Зрителей, которым посчастливилось попасть в зал и послушать новую программу. Концерты "Песняров" этого года — прекрасный комментарий к знаменитым словам Ушинского о том, что пение соединяет тысячи сердец в одно большое сердце.

Во всем своем многомерном облике, героическом и страшном, предстает на сцене война, волпощенная в новой программе. Мужество боя, муки, голод, холод, мечта о доме, раздумья об утраченном, фронтовая или партизанская судьба, вера в будущее — вот содержание стихов, которые положип на музыку Мулявин. Художническая цель и задача композитора однозначна: через срез времен увести своих слушателей в те годы и к тем испытаниям, которые встали перед народом в тот безоблачный и кровавый рассвет 22 июня.

Да, о войне нужно говорить честно и прямо. По долгу памяти.

В своей новой Программе "Песняры" восстают против "романтизации войны", сражаясь с ней великим и жизнеутверждающий пафосом реализма. Музыка Мулявина, выстраданная и потому очень честная, сродни беспощадной военной прозе Восиля Быкова. Обнаженная, трепетная, беспощадно-правдивая и оттого вызывающая сердечное сопереживание. Через всю войну, от самых первых и потому самых страшных ее дней до салютов Дня Победы, летим мы через время и пространство вместе с песней. Образы песен зримые, в чем-то до боли знакомые, а в чем-то совершенно новые и потому потрясающие воображение.

На наших глазах у деревенского большака, усеянного густой и толстой пылью, прощается с сыном мать. Большак этот ведет в район, на призывной пункт, и ждет сына маршевая рота и ад передовой. Руки матери последний раз касаются стриженой и оттого пугающе непривычной головы сына. А мы знаем, что все это в последний раз. ведь этот "спрадвеку" знакомый шлях безжалостно поведет ее сына навстречу танковым колоннам Гота, навстречу смерти и
бессмертию.

— Война совсем не фейерверк, в просто трудная работа...

— Мне кажется, что я магнит, и я притягиваю мины...

— Бой был коротким, а потом глушили водку ледяную и выковыривал ножом из-под ногтей я кровь чужую...

Конечно, вы вспомнили стихи удивительных поэтов-фронтовиков Кульчицкого и Гудзенко. Музыка Мулявина наполнила их стихи новым смыслом и новыми красками. Для того, чтобы донести до нас правду о войне и о тех, кто подставил свою грудь пуле, летящей из той проклятой зимы 1941 года.

Это была труднейшая задача — рассказать в песнях обо всей войне, о ее героях и никому не известных тружениках боя, которых "зарыли в шар земной" и которые были просто солдатами. За полтора часа они чередой проходят перед нами — люди войны, вехи войны, необычайно емко сконцентрированные в художественных образах, в неразделимой архитектуре музыки и слова. В программе заучат стихи Твардовского, Прокофьева, Купалы, Кислика, Огнецвет, — поэтов, имеющих самое непосредственное отношение к тому великому времени.

Успех новой программы разделят все поровну: композитор, солисты, музыканты "Песняров", поэт Валентин Тарас, написавший сценарий программы. А главным героем новой работы белорусского ансамбля будут солдаты, партизаны и тот белоголовый Миша Каминский — "хлопчык хатынскi", в память о котором, не умолкая, звенят скорбные колокола.

Но как рассказать о программе людям, не слышавшим ее? Это решительно невозможно. Можно, конечно, написать о каждой песне, но все слова будут бледными, если вспомнить о том, как под вальс из "Возвращения" плакали и медленно кружились в танце седые люди. Я видел их на пологой вершине керченской горы Митридат, где "Песняры" пели для ветеранов войны.

Как рассказать о чувствах старой женщины, о ее глазах, когда солист Валерий Дайнеко пел о страшной судьбе Миши Каминского, которому был всего один год, который знал всего лишь два слова — "мама" и "тата" и который сгорел вместе с мамой в страшном хатынском сарае? Мне говорили потом, что эта старая женщина специально приехала в Минск, и даже строгие билетеры не стали ни о чем ее спрашивать. Она им сказала только: "Я з вогненнай вески". И в давящей тишине зала сотни людей слышали ее тихий плач и боялись поднять на нее глаза...

Программу "Через всю войну" нужно посмотреть и послушать. Особенно молодым...

Вместе с "Песнярами" начинали многие ансамбли, и нельзя сказать, что талантливых певцов и музыкантов в них было меньше. Но где они сейчас? Когда сладеньким потоком по концертным площадкам лилось диско, они бросились догонять "Бонн М", когда в моду вошли баллады, они тут же трансформировались в задумчивых менестрелей, а когда тяжелым металлом заухал рок, немедленно приняли на вооружение тяжелый и жесткий ритм. И что же? Какое-то время они находились "на слуху", занимая в доморощенных «хит-парадах» верхние строчки популярности. Но вряд ли четырнадцатилетние девочки могли служить верным барометром настоящей популярности. И вот канули в небытие вчерашние кумиры, а афиши "Песняров" сегодня заманчивы и привлекательны так же, как пятнадцать лет назад. В чем секрет успеха?

Прежде всего в верности народной песне, фольклору. Но не в том расхожем его понимании, которым любят уснастить какое-нибудь дежурное интервью некоторые "звезды" эстрады, а в истинной, на всю жизнь преданности.

Помните старый документальный фильм о том, как Мулявин и Игорь Лучвнок «вандруюць", как говорят на Беларуси, путешествуют в поисках мелодий по озерному Полесью? С той поры прошло лет десять, но и сегодня Мулявин в поиске, и каждая новая мелодия, вышедшая из народа, ему также бесконечно дорога. И даже когда она звучит в современной аранжировке, слушатель безошибочно узнает ее, то ли знакомую с детства, то ли каким-то загадочным образом закодированную в генах.

Пятнадцать лет, как "Песняры" верны главному делу своей жизни, своей песне.

Конечно, только самый наивный романтик может предположить, что у "Песняров" было все гладко, а успехи, слава нарастали по крутой спирали. И в "Песнярах" были музыканты, очень способные, кстати, музыканты, любившие, по известному выражению, не искусство в себе, а скорее себя в искусстве. Рано или поздно их дороги расходились. Порой зто было весьма болезненно. Когда из ансамбля ушел знаменитый певец, даже самые фанатичные поклонники "Песняров" посчитали, что это конец. Но прошли трудные месяцы, и "Песняры" вновь вышли на большую сцену, и вновь залы взрывались овациями.

Ветер гонит мокрые листья по черному зеркалу асфальта. Но люди, собравшиеся у филармонии, не чувствуют холода. Они продолжают надеяться на маленькое чудо, на «лишний билетик». На афишах всего несколько слов. "Песняры": "Через всю войну".

Павел ЯКУБОВИЧ

Сканы оригиналов:


Яндекс.Диск

Пароль на архив/Password: c1dr0n