Статья, посвящённая истории группы "Рок-Ателье" Криса Кельми. Содержит также обзор последней на тот момент пластинки группы - "Мы знаем". Интересно, что именно в этом материале, пожалуй впервые в советской прессе, употребляется термин AOR, применительно к отечественному рок-коллективу.

Крис Кельми представляет то поколение наших рок-музыкантов, которое еще в 60-е годы в школьном возрасте было разбужено британским "биг-битом". Кстати, не только "Битлз", но и такими группами, как "Роллинг Стоунз", "Энималз", "Кинкс". Пресса уже достаточно подробно писала, как от подражания своим кумирам наши ребята постепенно перешли к сочинению и исполнению собственных песен, как еще в тот (уже легендарный - подпольно-самодеятельный) период запели - а в рок-музыке это означает и заиграли - на своем родном языке. В столице это были "Скоморохи", "Машина времени", "Високосное лето". Основателем последней группы были Александр Ситковецкий и Крис Кельми. Под названием "Автограф", "Високосное лето" в 1980 году выходит из "подполья" и занимает II место на первом в стране рок-фестивале в Тбилиси.

Однако вскоре Крис Кельми уходит из "Автографа" в театр им. Ленинского комсомола. Рождается новая группа - "Рок-ателье". Первые ее опыты в театре - это спектакли "Тиль" и "Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты", спектакли уже шедшие до этого с другой группой. Зато постановки пьесы "Люди и птицы" (с музыкой Криса Кельми) и особенно монументального музыкального спектакля "Юнона и Авось" А. Рыбникова - А. Вознесенского стали и для театра Ленинского комсомола и для "Рок-ателье" премьерами. Триумф "Юноны и Авось" - общеизвестен. Хотя сегодня этот спектакль ставится даже на стадионах, рок-музыка и театр, пусть даже музыкальный, все же не одно и то же. Театр да еще с таким главным режиссером, как Марк Захаров) - это, разумеется, отличная школа и артистического профессионализма, и творческого опыта, и общечеловеческой культуры, однако настоящий рок начинается именно тогда, когда автор-исполнитель выходит напрямую к своему зрителю-слушателю. Рано или поздно, но группа должна была выйти на сцену. Первые самостоятельные шаги "Рок-ателье" были не такими уж легкими, как могло показаться два-три года назад неискушенной публике. С одной стороны, конечно, слава "Юноны и Авось" помогла установить первый контакт с аудиторией, с другой же, как известно, переучиваться всегда труднее, чем начинать с начала.

И тем не менее, пусть не сразу, но руководитель "Рок-ателье" находит свое место на нашей рок-сцене, свой имедж (совпадающий с его подлинным творческим обликом) - интеллигентного, эрудированного (но при этом не тратящего своих знаний по пустякам) человека, понимающего, когда "делу - время", а когда и "потехе - час". Не случайно "Рок-ателье" пришлось по душе Центральному телевидению в новом для нас виде искусства - видеоклипа. И вряд ли сегодня в стране найдется такой телезритель, который ни разу не видел "Рок-ателье" на экране. Самый удачный из видеоклипов пока что - "Замыкая круг" с песней на стихи Маргариты Пушкиной, первой из наших поэтов обратившейся к рок-музыке и навсегда связавшей с нею свою творческую судьбу.

Как известно, у негритянских певцов Майкла Джексона и Лайонела Ричи - авторов песни "Мы - это мир" - появилось много последователей; появилось и много песен-гимнов, которые исполнялись сборными командами популярных артистов эстрады и в которых на разные лады склонялось слово "мир" (во всех значениях). Большинство из таких песен не пережило своего времени, конкретного повода, по которому они возникли. "Замыкая круг" к их числу не относится. Песня эта не только дала название первой пластинке-гиганту "Рок-ателье", но и выдержала испытание временем.

И вот вторая большая работа Криса Кельми и "Рок-ателье" в грамзаписи - альбом "Мы знаем". Как это ни странно, но наши рок-музыканты не так уж часто обращают внимание на то, что во вполне материальном предмете - в двух сторонах черного пластмассового диска - уже содержится идея некоего единства противоположностей. Крис Кельми не преминул этой идеей воспользоваться - тем более, что и "Рок-ателье" сегодня существует уже, скорее, как музыкальная студия-труппа, из которой составляются два коллектива, реализующие, с одной стороны, музыкально-экспериментальные, а с другой - более эстрадные замыслы своего руководителя.

Пять номеров на первой стороне диска образуют своего рода пятичастный вокальный цикл. Ключ к его пониманию содержит обложка (опять же идея пластинки как единого целого!), на которой воспроизводится фрагмент картины Питера Брейгеля старшего "Слепые". Быть может, это случайность, но на этой картине изображено пять фигур. Написанная в 1568 году, эта картина стала последней работой художника, передававшего всю неоднозначность, сложность человеческого мироощущения в гротескно-аллегорической форме, сочетавшей глубокую философичность с едкой сатирой. Не правда ли, подобное сочетание вполне органично и для рок-музыки как искусства вообще. Аллегорией Брейгеля, кстати, впоследствии пользовались неоднократно (вспомним хотя бы драму М. Метерлинка "Слепые"), но в рок-музыке к ней обращаются, кажется, впервые. Вечной философской теме смысла жизни "Рок-ателье" находит свое решение. Это - хард-рок, музыка и современная, сегодняшняя, и вместе с тем приобретающая уже устойчивые черты классики жанра; руководителю группы, как и другим нашим музыкантам, начинавшим одновременно с ним, этот стиль ближе, чем новейшая его разновидность - "металлическая" (в соло гитары вы ни разу не услышите ни расхожих подражаний Баху, ни затянутых каденций, ни скоростных унисонов всей группы). Хотя аллегория, сказочность, гротесковость просматриваются в музыке Кельми и без подсказки-иллюстрации из Брейгеля. Послушайте, как на условно-маршевый ритм слов "Мы знаем, откуда идем и как" накладываются вкрадчиво-само-довольные интонации голоса и аккомпанемента. Символичны и образы спящего в тепле альбатроса, и расплодившихся хамелеонов (увы, их в самом деле миллионы, и годы перестройки обнаруживают эту истину в который уж раз), и лабиринта ("где-то есть выход, только где?"). В пересказе все это, быть может, выглядит наивно, но вместе с музыкой, в разных сочетаниях рока и негритянского фанки (открытых аранжировщиком Майкла Джексона Квинси Джоунсом) - с острыми аккордами духовых ("Хамелеон"), почти джазовым ритмом ("В лабиринте"), въедливыми саксофоновыми соло ощущение и в самом деле создается гротескное - чего, собственно, музыканты и добиваются. Пятая часть цикла - "Спор" - это авторское послесловие, эпилог. Спор добра со злом, напомним, также сюжет извечный, знакомый еще по средневековым мистериям (так называемый жанр "прения"). Эпилог не ставит точки, да и кто сегодня решился бы на это? "И, чтоб узнать вернее, кто есть кто, на смену штилю мчится шторм". Sizeенно-торжественная поступь, мажорно-гимнические трезвучия и интонации, заставляющие вспомнить и "Мы - это мир" и "Замыкая круг". Точки нет, но отношение автора однозначно - надежда есть...


Вторая сторона пластинки продолжает тему первого гиганта "Рок-ателье": ее лирический герой - наш современник, обычный горожанин, который не хочет примириться с ролью "человека-часов, человека-метронома" с первой пластинки. На первый взгляд, непритязательная песенка превращается в гимн и этому горожанину и его городу. Песню эту, кстати, не менее ярко, чем сам автор, исполняет молодая певица Ольга Кормухина (вы знаете ее хотя бы по видеоклипу "Duration пришло", также с музыкой Криса Кельми).

К сожалению, у нас нет пока названия для того жанра рок-музыки, в котором работают оба коллектива "Рок-ателье". Там, где родился рок-н-ролл, его определяют как "AOR", что расшифровывается как "рок для взрослых". Работать в этом жанре, понятное дело, труднее, чем в других: у взрослых вкусы уже устоявшиеся и весьма при этом разные. Потому в жанре этом достигают высот лишь самые опытные профессионалы. И в данном контексте я сравнил бы Криса Кельми с английским музыкантом Стингом. Кстати, почему-то у нас утвердился миф о том, что настоящее искусство обязательно должно вызывать споры, дискуссии. Но вот, скажем, тот же Стинг нравится всем, почти без исключения. Уверен, что то же самое относится и к Крису Кельми. А то, что его "Рок-ателье" идет вперед, думается, тоже ни у кого не вызывает сомнения.