22 года тому назад, ушёл из жизни Фредди Меркьюри. Быстро летит время и с каждым прошедшим годом всё больше понимаешь, насколько значимым артистом ом был... Но не будем о грустном - предлагаю вспомнить время, когда Фредди был жив-здоров и полон творческих планов. Итак, отправляемся в 1986 год - интервью журналу "Мелоди мейкер".

"Знаете, я страшно застенчив,- говорит Фредди Меркюри, вокалист и ведущая фигура группы "Куин". - Я люблю развлекаться и получаю огромное наслаждение от работы, хотя и отношусь к ней очень серьезно. А когда человек застенчив и хочет просто работать как следует, его начинают считать выскочкой". Двигателю "Куин" - наиболее зрелищной и экстравагантной группы, основанной почти 20 лет назад, когда английский рок переживал период своей блистательной зрелости,- Меркюри все еще удается оставаться загадкой. На сцене он непосредственен и забавен, дерзок и предприимчив, играя свою роль в лучших традициях английского театра. Но вдали от публики и студии звукозаписи Меркюри выглядит неброско, весьма сдержан в общении с незнакомыми людьми и не стремится быть в центре внимания.

Он может служить классическим примером певца-актера, умирающего и воскресающего на сцене, отдающего публике каждый раз частицу себя. И, несомненно, стабильная позиция "Куин" как одной из самых популярных групп подобного рода - в значительной степени заслуга их замечательного вокалиста.

Десятилетия достаточно устойчивой популярности, сравнимой, возможно, лишь с успехом "Пинк Флойд", создают впечатление, что "Куин" работает, как хорошо отлаженное предприятие, решающее с равным успехом как творческие, так и финансовые проблемы. Эта группа нередко провозглашается чрезвычайно удачным коммерческим делом. Но это лишь первое впечатление. Главное в "Куин" - не костюмы группы и сценография концертов, которыми занят Меркюри - дипломированный дизайнер, не работа с аппаратурой электронщика Джона Дикона и даже не гитарные чудеса Брайана Мэя. Самым важным было и остается одно - музыка, всегда неповторимая и всегда узнаваемая.

Во время большого турне по Южной Америке Фредди Меркюри согласился ответить на несколько вопросов корреспондента популярного журнала "МЕЛОДИ МЕЙКЕР".

Корр.: Когда группа была создана, многие считали, что у вас есть тщательно разработанная стратегия для достижения статуса самой знаменитой рок-группы или, по крайней мере, самой экстравагантной. Существовал ли на самом деле такой план, и как вы делали свой репертуар - как дельцы или как музыканты?

М.: Я бы не сказал, что все было расписано до мелочей, но мы твердо решили пробиться. Мы сказали себе: ладно, попробуем силы в роке, но это должно стать нашей профессией, делом на каждый день. Все четверо уже имели хорошую работу и не думали "сбежать в рок", чтобы начать с нуля. Мы просто хотели пойти еще дальше. Только не поймите меня превратно. Мы и не мечтали о каком-то мировом господстве в музыке.

Корр.: Но таких групп, с желанием пробиться, в избытке. Что все-таки было решающим в вашем случае?

М.: Видимо, человеку нужно бесконечно поверить в себя и быть непоколебимым в своих решениях. И, естественно, иметь необходимые качества для занятий музыкой.

Корр.: Кто руководит группой? Вы?

М.: Нет...

Корр.: Как правило, в группе лидером становится певец...

М.: Да, было такое время, но это в прошлом. Сегодня такие люди, как я, охотнее называют себя фокусом группы. Другое дело, к примеру, Род Стюарт. Для него группа - только фон. Но бессмысленно говорить, что Фредди Меркюри - руководитель "Куин", а остальные только при нем. Посмотрите как следует, и вы поймете, что наша музыка невозможна без кого-то из четверых. Все вносят свои 25% в успех, и я - в том числе.

Корр.: Вывали ли у вас периоды сомнения в "Куин", в правильности избранного пути?

М.: Была полоса где-то через два-три года после создания группы, когда мы едва не бросили все. Было чувство, что все напрасно, что акулы рок-бизнеса слишком сильны, а мы слишком устали с ними сражаться. Но этот опыт, и горький, и сладкий, дал нам очень много. Трудности, с которыми мы сталкивались, особенно в финансовом плане, только добавляли нам энтузиазма. Но надо признаться, что уверенность в себе пришла только после четвертого альбома " Ночь в опере".

Корр.: Если "Куин" распадется, вы предпочтете начать все сначала, создать новую группу или присоединиться к какой-либо из существующих?

М.: Я никогда об этом не задумывался. Для этого будет достаточно времени, если мы разойдемся. Но мне все же кажется, что мы не достигли предела возможностей совместной работы. И поэтому способны и обязаны продолжать.

Корр.: Каким бы вы хотели быть в глазах публики?

М.: Человеком хорошо поющим и более-менее прилично играющим. Мне хочется, чтобы на концерты "Куин" люди приходили с радостью в душе и развлекались от всего сердца. Все наши композиции - бегство от реальности, как хорошее кино, после которого человек может сказать: "Это было действительно здорово!" и вернуться к своим проблемам.

Корр.: Вы хотите сказать, что когда со временем "Куин" и вашу музыку будут оценивать как что-то завершенное, цельное, вы не будете настаивать на том, что ваш вклад в развитие рока подобен достижениям Пресли или Хендрикса?

М.: Нет, почему же! Я надеюсь на признание того, что кое-какие вещи нам удались, что мы были хорошими музыкантами, сочинявшими хорошие песни.

Корр.: Как-никак, все вы люди с университетскими дипломами. Не слишком ли вы образованны для роли рок-музыкантов?

М.: Дипломы не имеют никакого отношения собственно к музыке. Но наши знания помогли "Куин" уцелеть, по крайней мере, с точки зрения финансов. А когда мы начинали, то, несмотря на дипломы, пришлось усвоить много нового. Ведь кроме таланта человеку нужны и пробивные способности. Талантов много, а успех достается единицам.

Корр.: Случалось ли вам испытывать чувство страха на сцене?

М.: Да, несколько раз... В Сан-Франциско, например, я сорвал голос и чувствовал себя ужасно. Мой вокальный регистр сузился до одного тона. Но я старался, как мог. Мой голос часто модулирует, и мы вынуждены учитывать это, планируя концерты.

Корр.: Но ваш голос звучит весьма мощно...

М.: Не знаю, поверите ли вы мне, но я постепенно теряю голос. Сегодня он не так силен, как раньше. Но как вокалист я стал более опытным и крепким - диапазон голоса, может быть, и стал поуже, но зато в этих границах я пою лучше.

Корр.: А как вы пишете песни?


М.: Нет никаких строгих правил. Что-то рождается мучительно долго, другое – очень быстро и легко, как "Богемская рапсодия", например. Или "Маленькие глупости по имени любовь", написанная буквально за пять минут. Я сочинил ее с гитарой, хотя не очень хорошо владел этим инструментом. И, может быть, лишь потому, что я знал всего несколько аккордов, композиция получилась простой и естественной.

Корр.: А какую из своих песен вы считаете лучшей?

М.: Трудно сказать. Как ни странно это звучит, я быстро забываю собственные песни. Вот, скажем, "Любовь моей жизни": я написал ее за роялем и после переложил для гитары. Теперь я уже совершенно не помню ее оригинального звучания и с большим трудом мог бы сыграть ее на клавишах, поэтому приходится иногда обращаться к нотной записи.

Корр.: Вы хорошо читаете ноты?

М.: Не очень. Но мне этого и не надо. С нотами пусть работают другие. Наша музыка ведь не Моцарт, не правда ли? Может, поэтому и друзей у меня побольше.